Михаил Макогон 
«С душераздирающими картинами из регионов, где больные ковидом лежат в коридорах уже едва ли не «навалом», многие вспомнили о последовательной «оптимизации» системы здравоохранения, с существенным сокращением койко-мест. На самом деле, это действительно грустная история, она не только про здравоохранение. Она, в принципе, про формат реформ российского правительства — про копирование внешних признаков развитых стран. Давайте объясню», — пишет обозреватель на своей странице в Facebook.
«Число больничных коек на душу населения находится в обратной пропорции с эффективностью системы здравоохранения. Если у вас мало коек (при прочих равных) — то значит что человека положили, быстро сделали тесты, за ними — процедуры и отправили с богом домой, долечиваться амбулаторно. Это американская система. Средняя цена койко-дня для страховой — несколько тысяч долларов, обычная палата в сутки стоит дороже люкса в Нью-Йоркском Ритце. Что приводит к тому, что никто не заинтересован отложить на завтра то, что можно сделать сегодня. Все анализы, исследования, процедуры — все будет сделано настолько интенсивно, насколько это вообще возможно. Система работает в режиме конвейера, она не отель, много коек ей не нужно.
Есть советская система, к которой привыкли мы все. Это когда набор тестов, который в любой платной клинике займет три часа: кровь из пальца, кровь из вены, УЗИ, ФГС и зондирование — легко растягивается на две недели, которые ты, совсем не лежачий больной, проводишь за бесконечными картами с соседом по палате.
Когда больницы начинают выполнять разные несвойственные им функции. Когда это дома престарелых, для тех кого «некуда выписать», когда приюты. Кто лежал в детских больницах нулевых — все видели этих «сыновей отделения», попавших в бюрократический лимб: мать бросила, родственникам не нужен, детдом не берет. Пока там все службы и ведомства наслаждаются перепиской — он уже месяцами и годами «лечится», уже ходит, разговаривает, едва не в школу пора.
Кроватей у вас дофига на душу населения, но 90% времени они просто в роли хостела. В России даже очень правильный глагол для этого, мы не «лечимся» в больнице, мы там «лежим», в разы дольше, чем в этом есть какой-то смысл. Т.е., в принципе, если взять один изолированный показатель, то да: меньше коек на душу — это хорошо. Если вы относитесь к реформам, как это принято в России, если копируете внешние признаки, то оптимизация в форме механического сокращения койко-мест — это ваш путь, цифра-то будет достигнута.
Штука в том, что подушевая обеспеченность койко-местами — не изолированный показатель. Это не компонент эффективности, это производное от эффективности системы здравоохранения. Это не сырье, это изделие. Если вы в состоянии человека продиагностировать, прооперировать и выписать за 72 часа амбулаторно долечиваться — то вы молодец и много коек вам не нужно. Если вы ничего не меняли в самой медицинской помощи, но обрезали койки во имя бумажной «эффективности», чтобы все как у больших мальчиков — то у вас просто меньше коек.
Это можно сравнить с отоплением: современный котел требует заметно меньше топлива для производства того же тепла, но если просто кинуть в русскую печь втрое меньше дров — она не станет втрое эффективнее, она поставит намного меньше тепла.
Когда у вас те же больницы, те же лаборатории, те же туалеты, тот же вопль о косметическом ремонте из каждого угла, тот же персонал с зарплатой кассира в «Пятерочке», а вся оптимизация свелась к сокращению коек — то вы не стали эффективнее, просто в момент визита жареного петуха — у вас будут ужасающие картины из регионов с «сидячей госпитализацией».
читать оригинал
