Михаил Виноградов 
Президент фонда «Петербургская политика» делится в Facebook личным опытом после перенесенного в легкой форме COVID-19, отмечая, что соблюдение мер предосторожности позволило «водить за нос гестапо» только до середины ноября.
«Как я нарабатывал антитела в легкой — но отнюдь не бессимптомной — форме.Резюме. Длительность — дней 10, в том числе кризисная фаза — первые пять. Результаты тестов — не делал, но и так все ясно. Антитела — жду результатов анализа, но особых сомнений нет. Признаки — почти все да (температура вокруг 37,3, кашель ближе к концу и только умеренно, запах притуплялся, сатурация на безопасном уровне). Скрытые дефекты по итогам поствирусного осмотра — не выявлены. Общее ощущение — совершенно не понравилось.
Теперь более детально.
Обнаружение у себя коронавируса стало неприятным сюрпризом. Я не чувствовал себя группой риска — компромиссный возраст, отсутствие хронических заболеваний, да и насчет лишнего веса вы наверняка наговариваете. Но это не мешало мне проводить 2020-й год в полубункере, минимизировав контакты с людьми в закрытых помещениях. Поэтому по всем расчетам вирус должен был зацепить меня не в первую и не во вторую очередь. Но водить за нос гестапо удалось только до середины ноября.
Какую можно подобрать метафору для иллюстрации тезиса «Это ни на что не похоже»? Давайте так: после шестого бокала шампанского вы признаетесь себе, что именно этот шестой был, пожалуй, лишним. И это ощущение пребывает с вами не до отбоя или не до завтрака, а без перерыва на протяжении пяти дней.
В числе других минусов «легкой формы»:
А). Апатия (иногда упоминают «депрессию» — но это перебор, может, у девочек только). С апатией можно справиться — но вы чувствуете необходимым беречь себя от любой интеллектуальной нагрузки. В один из дней в истории браузера я обнаружил всего 20 посещенных сайтов — день явно прошел куда-то мимо. Но вы можете наполнять день действиями, не требующими применения интеллекта — писать в фейбсук и телеграм, выступать по радио, раскладывать по папкам компьютера фотографии прошлых лет, я вот еще придумал смотреть по 30 секунд первой серии всех сериалов, откладывая в «Избранное» те, что зацепили.
Б). Размытость «образа будущего». Температура не уползает выше 37,3, но и не особо падает. Вы гуглите про легкие формы ковида, по-джеромовски обнаруживаете у себя все или почти все симптомы — но большинство описаний ковида в интернете сводится к тому, как легкие формы перерастают в тяжелые или в лучшем случае в скрытые дефекты. И хотя вы твердо верите, что это не про вас, прислушиваетесь к своему организму без остановки и на всякий случай моделируете свои действия «на случай чего». По мере преодоления кризиса я начал ходить по квартире: вдруг одышки нет только из-за того, что я никуда не встаю, а как начну ходить — она и навалится. Но нет, не пришла. Прошу отметить — это без особой паранойи с моей стороны (хотя из моего описания это и не вытекает) — просто с элементами попытки быть ответственным и реалистичным.
В). Тревога. Вдруг я недооцениваю ситуацию и пора уже становиться объектом, а не субъектом социального мониторинга? Вдруг большой брат ответственнее меня и только кажется, что ему неинтересно (да и не под силу) лечение инфицированных в легкой форме. Решил все же без большого брата — по крайней мере, до реального ухудшения ситуации, которого не наступило. В остальном вел себя ответственно, залег на дно, на всякий случай закупив анонимных тестов на вирус и антитела — но так и не решившись их использовать (по самому диагнозу колебаний не было — все выглядело вполне очевидно, а на антитела потом сдал уже при осмотре у врача после завершения кризиса).
Г). Сон. Сам по себе сон проходит в должных объемах — а если близкие берегут вас, то и дольше обычного. Но дольше обычного — это может быть 7 часов вместо 6-ти. А вот отоспаться часов 10-12 и проснуться здоровым не светит. Наоборот, пробуждение — одна из точек наиболее болезненных ощущений и дискомфорта, иногда после него вы идете полчаса отомокать в горячей ванне — хотя в обычной жизни так себя совсем не ведете. Плюс сам сон проходит в состоянии полуизмененного сознания. Нет смысла пересказывать все, что вы чувствует во сне — это гремучая смесь суровейшего реализма и адского абсурда. Например, вы можете составлять (чуть ли не в Excel) список всех домашних вещей по двум категориям — которые должны быть в «чистой» зоне (то есть вы ими не вправе пользоваться) и всеми остальными. Пытаться забываться алкоголем тоже нет ни резона, ни желания.
Д). Про запахи и вкусы все не так плачевно. Запахи были скорее притуплены. То есть, когда к вам с закрытыми глазами подносили банку с кофе, вы определяли запах. Просто на десятой секунде, а не на первой. Что касается еды, то здесь все просто. Вы не чувствуете ни голода, ни отвращения к еде — просто легкое равнодушие. Поэтому стараетесь регулярно есть (тем более что вкус притуплен, но не утрачен). И, если находите в себе силы вспоминать физические ощущения поглощения еды в обычной жизни, то все примерно как обычно.
Е). Неприятны (но не критичны) все эти боли (я слабо отличаю, где там кости, где суставы — ну пусть будут суставы). Вирус периодически стучится в ту или иную точку вашего тела. Не особо настойчиво, но внезапно. Ожидание ломоты в непредсказуемом месте радости от жизни не добавляет. Хотя, к счастью, если вы говорите этим атакам вируса «отвали» — он в целом отваливает и ни на чем не настаивает. Ну или вы читаете вечером детям сказку и у вас пропадает голос — и ваш отказ на его попытку выторговать прочтение хотя бы еще пары строчек сразу роняет ваш рейтинг в их глазах.
Ж). Если вдуматься, я не могу сказать, чем именно мне все это настолько не понравилось и чем это не типовой ОРВИ. Наверное, ощущением наваждения («шестого бокала»), которое поселяется в вашей голове. Ковид-диссиденты скажут, что это мы сами зомбируем себя телевизором и интернетом — но дай им бог этого не повторять.
Понимаю, что этот мой несуровый рассказ звучит кощунственным на фоне тех, кто проходит болезнь в тяжелом состоянии или вообще уходит от нас. Но следует иметь в виду, что «легкая» форма — это, как минимум, вычеркнутые из жизни 5-7 дней. Да и по их истечении продолжаешь затормаживать себя.
Что по итогам?
1). Радость по поводу того, что все (как кажется) позади и никого из окружающих вроде бы всерьез не зацепило.
2). Желание дать себе несколько дней на возвращение к жизни. Не подниматься по лестницам, не играть в футбол, не совершать длительных прогулок. А то вдруг «тот, который живет в пруду», только этого и ждет.
3). Облегчение относительно того, что можно снова не шарахаться от людей. Правда, говорят, «наружа» продолжает требовать масочного режима — одновременно бессмысленного для переболевших, но требуемого для успокоения остальных. Хотя любой, кто пытался носить одновременно маску и очки, понимает, что это почти нереально. Поэтому выбегать на улицу для социального воссоединения с окружающими я не буду, но и шарахаться от них больше нет необходимости. Буду как и раньше просто не замечать их.
4). Обнаружение чувства локтя с теми, кто тебе пишет «Добро пожаловать в клуб». Оказывается, такой опыт имело больше окружающих, чем нам кажется. И любой из них готов помочь тебе советом и делом. А не просто грузит тебя без запроса рассказом, как протекало все у него, соседей, родственников, соседей родственников и знакомых знакомых. И собственная готовность откликнуться, которую ты теперь предполагаешь в себе, тоже помогает чувствовать себя хорошим. А это не так мало и позволяет хоть немного компенсировать нанесенный себе моральный ущерб.
5). Прочитал сегодня, что на рынке новогодних елок деды морозы с антителами стоят вдвое дороже. Надо будет посканировать рынок — наверняка в других отраслях тоже что-то подобное, пора отмстить спаду деловой активности-2020″.
читать оригинал
